Покатались, и хватит

В России начал формироваться рынок автомобилей, отчужденных банками у плохих заемщиков

Перед предложением «Toyota RAV4, 2007 г., пробег 16 000 км, цена — 370 000 руб.» менеджер московской IT-компании Оксана не смогла устоять. В столичных автосалонах подержанная Toyota стоит от 600 000 руб. Баснословную скидку дилер объяснил вполне правдоподобно: банк изъял машину у заемщика, который не может платить по автокредиту, и выставил на аукцион, чтобы вернуть хоть часть денег.

Перед предложением «Toyota RAV4, 2007 г., пробег 16 000 км, цена — 370 000 руб.» менеджер московской IT-компании Оксана не смогла устоять. В столичных автосалонах подержанная Toyota стоит от 600 000 руб. Баснословную скидку дилер объяснил вполне правдоподобно: банк изъял машину у заемщика, который не может платить по автокредиту, и выставил на аукцион, чтобы вернуть хоть часть денег. Правда, банк был американский и заемщик — тоже. Здесь такого демпинга нет. Может быть — пока нет, учитывая, что по глубине и последствиям кризиса США на несколько месяцев опережают другие рынки. Вопрос в том, способна ли уже появившаяся проблема невозвратов по автокредитам дорасти в России до таких масштабов, чтобы обвалить цены на рынке подержанных машин.

Российские автолюбители могут поучаствовать в американской распродаже не совсем легально. Дело в том, что ввозятся и продаются такие машины в частном порядке серыми дилерами. Оксане удалось достать телефон Ильи с помощью сарафанного радио. За полгода он ввез 30 машин «для знакомых и знакомых знакомых». Автомобили в США подыскивают его родственники: часть машин покупают напрямую у банковских заемщиков и организаций, распродающих свои парки, часть — на аукционах, куда банки свозят отобранные у неплательщиков машины.

Растаможкой занимается сам Илья, имеющий нужные связи на таможне. Желающим предлагает даже занизить в техпаспорте объем двигателя, чтобы сэкономить на пошлинах и налогах. Эти процедуры вдвое удорожают автомобиль — например, Toyota, которую здесь Илья продает за 370 000 руб., в Штатах была куплена за $5000. Эта цена полностью покрывается 60-процентной предоплатой, которую берет Илья. Никаких гарантий дилер не дает, но цены настолько соблазнительны, что поток покупателей не иссякает.

Андрей Кузнецов, директор по экспорту компании Manheim Export, предлагающей ежегодно на аукционах по всему миру более 10 млн единиц автотранспорта, совсем не удивляется методам работы соотечественника. «На вторичном рынке в России продается 5 млн машин в год, причем в обход всяких правил, без регулирования, как на Люберецком рынке», — констатирует он. Кузнецов знает, о чем говорит: в начале 1990-х он тоже занимался ввозом иномарок в Россию, но уже более 10 лет цивилизованно торгует в Торонто. По его словам, американские банки и лизинговые компании всегда привозили на аукционы огромное количество машин — от среднего до представительского класса, на которых возили топ-менеджеров компаний, но такого наплыва, как в последние месяцы, он не помнит. «За январь на всех аукционах установлен рекорд по продаже, — говорит он. — Это сразу же отразилось на ценах, которые стали снижаться».

ПРИЕХАЛИ

К осени прошлого года, когда кризис пришел в Россию, банки и автопроизводители успели выдать автокредитов более чем на 800 млрд руб. «Благодаря появлению кредитных программ и росту доходов населения российский автомобильный рынок рос быстрее, чем в странах BRIC, — в 17 раз за пять лет», — вспоминает былую роскошь гендиректор агентства «Автостат» Сергей Целиков. Сейчас и с кредитами, и с доходами тех, кто успел этими кредитами воспользоваться, большие проблемы. Если летом доля кредитных машин в продажах достигала почти 50%, то сейчас — не более 10%. Вместо наращивания портфеля банки осваивают новое амплуа — продавцов машин. Ипотека и автокредитование, еще до недавнего времени считавшиеся низкорискованными видами кредитования, демонстрируют устойчивый рост просрочки. «Сейчас доля автокредитов, передаваемых коллекторам, составляет 15% — это примерно 10 млрд руб.», — утверждает гендиректор «Секвойя Кредит Консолидейшн» Елена Докучаева.

«Ситуация на авторынке сложная: объемы продаж падают, спрос сужается, — подтверждает вице-президент “ВТБ 24” Алексей Токарев. — Некоторые банки вообще отказались от автокредитования, а остальные игроки повысили ставки в среднем на 9 процентных пунктов». «Если в январе прошлого года у нас выдавалось 50-100 автокредитов в день, то сейчас это в лучшем случае десяток», — вторит начальник управления организации розничных услуг банка «Авангард» Константин Гринглоз. Еще один некогда активный кредитор, Собинбанк, тоже свернул экспансию. Раньше у него были амбициозные планы провести секьюритизацию портфеля на западных рынках при участии Morgan Stanley. Теперь и Morgan Stanley уже не тот, и у Собинбанка новые акционеры. А по накопленному портфелю объемом 8,1 млрд руб. (примерно 20 000 кредитов) постепенно растет просрочка. «Сейчас уже 3-4%», — говорит вице-президент банка, человек из команды новых акционеров Павел Ильин. Заемщики, потерявшие работу, все чаще обращаются за помощью. Кто-то просит реструктурировать долг, а кто-то — помочь в продаже автомобиля. Банк идет навстречу и размещает объявления. В месяц происходит уже 5-10 таких сделок.

«Мы постоянно мониторим статистику по безработице, — говорит Токарев из “ВТБ 24”, — так как обязаны учитывать, насколько сильным может оказаться сокращение рабочих мест и снижение уровня доходов. Это факторы, которые влияют на обслуживание кредитов». Пока прогнозы нерадостные — «потенциально эти проблемы могут иметь массовый характер».

ДВЕ БЕДЫ

Каждый банкир знает, что у заложенных автомобилей, выставляемых на реализацию, две беды: цены и оценщики. Как правило, такие сделки банки и заемщики предпочитали решать по взаимному согласию, то есть без обращений в суд. Причина банальна. «Когда дело решается в судебном порядке, оценку проводят оценщики при Службе судебных приставов, — объясняет начальник отдела судебных взысканий Пробизнесбанка Ирина Еремина. — При оценке автомобилей, например, они в обязательном порядке пользуются рекомендациями Минэкономики, вычисления по которым дают цену на 30-40% ниже рыночной». Разумеется, это не устраивает ни банк, ни заемщика. Другое дело, что и здесь без накладок не обходится. «Люди не всегда адекватно оценивают стоимость своего автомобиля, — говорит Еремина. — Когда годовалая машина, купленная за 400 000 руб., продается за 150 000 руб. по объективным причинам (не сезон, большой пробег), человек, конечно, возмущается». Это случай из ее практики: после рыночной оценки клиент оскорбился и решил действовать по суду. Оценщики оценили эту машину в 120 000 руб.

Поэтому «разумные люди» предпочитают договариваться с банком, а продавать машины не на торгах Росимущества, а у дилеров.

Банку обманывать таких клиентов или хотя бы проявлять равнодушие к низкой оценке не с руки. Заемщик обязан погасить кредит полностью, даже если вырученных от продажи средств не хватит. А с началом кризиса все чаще оказывается, что, кроме автомобиля, взять с него нечего. В этих случаях кредитору не помогут ни суды, ни приставы.

Это понимают и в Федеральной службе судебных приставов. Как сказано в отчете службы по итогам прошлого года, «эффективность принудительного взыскания долгов граждан перед кредитными организациями ниже, чем по исполнительным производствам других категорий». Коллекторы добавляют, что по ссудам на покупку автомобиля эффективность взыскания просрочки оказывается иногда даже ниже, чем по потребкредитам. «По автокредитам суммы больше, а большую сумму человеку всегда найти сложнее», — говорит коммерческий директор Финансового агентства по сбору платежей (ФАСП) Александр Морозов. К примеру, средний размер задолженности по потребкредитам — 20 000 руб., а по автокредитам он достигает 400 000 руб.

НА ПОТОК

В банке «Авангард» за прошлый год было около 20 реализаций из 15 000 автокредитов на обслуживании — капля в море. В этом году по всему рынку «капли» превращаются в непересыхающие «ручейки». Поэтому крупные банки решили ставить дело на поток.

В «ВТБ 24» объем автокредитов достигает 40 млрд руб., и просьбы от клиентов продать их машины, по словам Токарева, «уже поступают». Часть заемщиков хотела бы просто поменять кредитный автомобиль на более дешевый, чтобы снизить долговую нагрузку. Но обменом банку заниматься не к лицу. Поэтому там сразу решили создать «рыночную процедуру». Сейчас «ВТБ 24» договаривается о партнерстве с автосалонами. «Вся реализация пойдет через рынок, а банк станет только организатором. Мы будем рассматривать заявления клиентов и разъяснять им процесс», — говорит Алексей Токарев.

Такие же планы вынашивают и коллекторы. ФАСП сейчас, к примеру, реализует 15-20 машин в месяц. «Мы планируем создать конвейер по продаже залоговых автомобилей, — делится Морозов. — Ищем среди автосалонов нормальную комиссионную площадку, через которую могли бы работать с полученными у должников автомобилями».

Руководитель комиссионного отдела группы компаний Major (официальный дилер 24 автомобильных марок) Давид Павлов в курсе проблемы: с ним уже пообщалось «больше десятка» крупных и средних банков. «До кризиса таких реализаций вообще было мало — пара машин в месяц, и найти покупателя не было проблемой, зачастую они продавались внутри банка, сотрудникам, — говорит Павлов. — Сейчас же у них уже порядка 30-40 машин стоит на складе от тех клиентов, которые просто не могут платить». В таких условиях и банку, и клиенту нужен партнер, который поможет эти машины реализовывать. Или выкупит их самостоятельно.

Правда, создавать организованный рынок некоторые банки пока считают излишним. Они идут на договоренности с клиентами: выдают ПТС, чтобы те могли продать машину самостоятельно. Но для банка отдавать должнику техпаспорт рискованно, а клиенту искать покупателя — неудобно. «У него задолженность растет, каждый день начисляются пени. Для должника приоритетная задача — продать машину и погасить кредит максимально быстро, что могут обеспечить только профессионалы», — убежден в необходимости дилеров Давид Павлов. «Мы бы с удовольствием распродавали такие машины», — вторит руководитель направления «Автомобили с пробегом» технического центра «Кунцево» Алексей Максимов. К ним, правда, банки пока не обращались.

Интерес дилеров понятен: банки обеспечат стабильные поставки. Работать же дилеры готовы за «приемлемую» комиссию — 5-10% от рыночной стоимости автомобиля. «Это разумная плата за то, что заемщик быстро получит деньги и погасит свою задолженность», — уверен Павлов.

БЕЗ СКИДОК

Несмотря на намечающийся ажиотаж, надеяться на распродажные цены российским автолюбителям не стоит. «Никакого давления банковские машины на вторичный рынок оказывать не будут, — гарантирует Павлов из Major. — Cейчас многие надеются, чуть ли не очередь занимают в ожидании распродаж. Могу точно сказать: никакого демпинга не будет!» Сама Major, которая успела застолбить себе место на новом рынке, будет предлагать за такие автомобили «максимально возможные цены». И не потому, что дилерам интереснее продавать подороже, а для того, «чтобы не наживаться на проблемах заемщиков». «Реализация такой машины идет с согласия клиента, а никто продавать дешево не захочет, — говорит автодилер. — Стоимость будет оптимальной для банка, клиента и салона».

У Целикова из «Автостата» другие причины не верить в снижение цен. По его словам, несмотря на рост просрочек, продаваемых машин будет слишком мало, чтобы оказать серьезное влияние на вторичный рынок. «Количество кредитных автомобилей, по которым идут выплаты на различных сроках до окончания займа, я оцениваю на уровне 2,5-2,8 млн, — объясняет Целиков. — Думаю, что проблемных из них не более 5-8%, то есть 120 000-180 000 машин». До изъятия и реализации же дойдет несколько тысяч. Учитывая, что вторичный рынок в России оценивается в 5-6 млн машин в год, доля продаж кредитных машин не превысит 0,5% рынка.

Впрочем, есть причина, по которой банковские иномарки все равно будут дешевле. Правительство с 12 января повысило ввозные пошлины на подержанные машины, что уже заметно подняло их цену. Поэтому россиянам завезенные после этой даты машины покупать невыгодно. А иномарки банковских должников, пополняя парк, будут влиять на цену самым приятным для потребителей образом. Не демпинг, но хоть какая-то компенсация за кризис.